Запорожец  Издания 

0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 [ 135 ] 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156

LVII. Некоторые возможности применения электричества

Вильям Крукс

Мы еще мало знаем о том могущественном агенте, который мы называем электричеством. «Субстанционалисты» говорят нам, что это род материи. Другие рассматривают его не как материю, а как вид энергии. Третьи отклоняют оба эти взгляда. Профессор Лодж рассматривает его как «вид или скорее способ проявления эфира». Профессор Никола Тесла [Nikola Tesla] сомневается в правильности взгляда профессора Лоджа, но думает, что «ничто, кажется, не помешало бы нам называть электричеством эфир, связанный с материей, или связанный эфир» Высокие авторитеты не могут даже притти к соглашению о том, имеется ли одно электричество или существуют два противоположных электричества. Единственным путем преодоления этой трудности является упорное продолжение опытов и наблюдения. И если мы даже никогда не узнаем, что такое электричество, мы все же, несомненно, откроем много данных о его свойствах и функциях.

Свет, который учение об электричестве проливает на многообразие химических явлений, зафиксированных в равной мере как в наших малых лабораториях, так и в обширных лабораториях земли и солнца, нельзя не заметить. Не вдаваясь в трансцендентальные рассуждения о начале всех вещей, можно упомянуть, что теория, которая в настоящее время принимается с наибольшей благосклонностью, как наилучшим образом представляющая генезис химических элементов, заключается в том, что в те времена, когда каждый элемент диференцировался из всенаполняющего прошила, он взял себе определенные количества электричества, и от этих количеств зависит атомность элемента. Профессор Оливер Лодж выражает это следующими словами: «Каждый одновалентный атом связан с некоторым определенным количеством электричества, каждый двухвалентный имеет двойное количество электричества, связанного с ним, каждый трехвалентный-тройное количество и т. д.»*. Гельмгольц полагает возможным, что электричество является атомным, как и материя, и что электри-

1 { Fortnightly Review, vol. 51, No. 302 {N. S.) p. 173 (1892)} . * «0n Electrolysis)), British Association Reports, 1885.



ческий атом является таким же определенным количеством, как и химический атом. Однако это еще не должно рассматриваться как непреложное, так как возможно, что все известные в настоящее время факты могут быть объяснены и другим путем. Если атом материи наделен свойством принимать на себя одну две, три или более единиц электричества, то из этого не следует еще, что атомным является электричество. Вообразите, что атомы материи подобны множеству бутылок, вмещающих одну, две, три и более пинты. Представьте далее, что электричество подобно воде в океане, который в целях нашего доказательства можно считать неисчерпаемым и не имеющим прерывной структуры. Один из таких атомных «бутылочных» элементов, погруженный в океан, непременно наполнится одной, двумя, тремя и более пинтами воды; но из того, что океан может делиться на бесконечное число малых порций, каждая из которых содержит одну или несколько пинт, ни в какой мере не следует, что океан имеет атомное строение.

По этой и по другим причинам я считаю, что мы должны признать гипотезу об атомном строении электричества как еще недостаточно доказанную, хотя и не невероятную.

Я говорил об «эфире» - неощутимой, невидимой сущности, которой предположительно заполнено все пространство. При помощи теории эфира мы можем объяснить электрические явления равно как и явления, относящиеся к световым.

До самого последнего времени нам был известен только очень узкий диапазон эфирных колебаний, от крайнего красного цвета солнечного спектра, с одной стороны, до ультрафиолетового, с другой, т. е. с длиной волны от трех до восьми десятитысячных миллиметра. В пределах этого сравнительно ограниченного диапазона эфирных колебаний и в равной мере ограниченного диапазона звуковых колебаний заключалось все наше знание о явлениях колебаний.

До самого последнего времени мы серьезно не исследовали, не совершаются ли постоянно вокруг нас колебания эфира, более длинные» чем те.которые воздействуют на нас как свет.Но исследования Лоджа в Англии и Герца в Германии говорят о почти бесконечном диапазоне эфирных колебаний или электрических лучей,от длин волн в тысячи миль до нескольких футов. Здесь перед нами развертывается новый и удивительный мир, который трудно представить себе не обладающим возможностями передачи и приема мыслей.

Лучи света не могут проникать ни через стену, ни, как мы слишком хорошо знаем, через лондонский туман. Но электрические колебания, о которых я говорил, с длиной волны в один ярд и более, легко проникнут через такие среды, являющиеся для них прозрачными. Здесь раскрывается поразительная возможность телеграфирования без проводов, телеграфных столбов, кабелей и всяких других дорогостоящих современных приспособлений. Допуская несколько приемлемых постулатов, мы можем рассматривать все это как находящееся в области возможного осуществления. В настоящее время экспериме нтаторы могут генерировать электрические волны любой длины, от нескольких футов и более, и поддерживать последовательность таких волн, излучающихся в пространство во всех направлениях. Более того, некоторые из этих лучей, если не все, можно преломлять с помощью тел подходящей формы, действующих как линзы, и таким образом направлять пучок лучей в любом направлении. Для этой цели применялись огромные линзы из асфальта и других подобных тел. Экспериментатор может также принять на расстоянии некоторые,

27 Из предвсторив ралво



если не все из этих лучей, на соответствующим образом сконструированный прибор, и посредством условных сигналов по коду Морзе сообщения могут передаваться от одного оператора к другому. Поэтому то, что остается открыть, это, во-первых, более простые и более надежные средства генерирования электрических лучей любой длины волны, от самых коротких, скажем длиною в несколько футов, которые легко пройдут через здания и туманы, до длинных волн в десятки, сотни и тысячи миль; во-вторых,-более чувствительные приемники,которые будут откликаться на длины волн в некотором определенном диапазоне и будут глухи ко всем другим; в-третьих,-средства для концентрации пучка лучей в любом желаемом направлении, в виде линз или рефлекторов, при содействии которых чувствительность приемника (очевидно, самая трудная из проблем, подлежащих разрешению) могла бы быть не такой тонкой, как в том случае, когда подлежащие приему лучи просто излучаются в пространство во всех направлениях и затухают согласно закону обратных квадратов.

Любые два друга, живущие в пределах радиуса чувствительности их приемных аппаратов, выбрав предварительно длину волны и настроив свои аппараты для взаимного приема, могли бы, таким образом, сообщаться между собой столь долго и так часто, как они того захотели бы, регулируя импульсы для образования длинных и коротких интервалов по обычному коду Морзе. На первый взгляд возражением против такого плана могло бы быть отсутствие секретности. Если предполагается, что корреспонденты находятся на расстоянии одной мили друг от друга, то передатчик будет посылать волны во всех направлениях, заполняя ими сферу радиусом в 1 милю, и поэтому любой человек, живущий в пределах одной мили от передатчика, сможет принять эти сообщения. Это можно было бы устранить двумя путями. Если точное месторасположение обоих, передающего и принимающего, аппаратов хорошо известно, лучи могли бы быть сконцентрированы с большей или меньшей точностью на приемник. Если, однако, передатчик и приемник находятся в движении и, следовательно, нельзя применить линзовые устройства, то тогда корреспонденты должны настроить свои аппараты на определенную длину волны, скажем, например, в 50 ярдов. Я полагаю, что прогресс открытий даст аппараты, способные настроиться путем поворачивания винта или изменения длины проволоки так, что станет возможным принимать волны любой заранее предусмотренной длины. Таким образом, настроенный на пятьдесят ярдов передатчик мог бы излучать,а приемник принимать лучи с длинойволны от сорока пяти до пятидесяти ярдов и не принимать никаких других лучей. Считая, что полный диапазон длин волн, из которого можно будет производить выбор, простирается от нескольких футов до нескольких тысяч миль, можно будет иметь достаточную секретность. Ради любопытства даже самый настойчивый человек наверно отказался бы от просмотра миллионов длин волн, с очень малым шансом найти длину волны, используемую его друзьями, корреспонденцию коих он хотел бы перехватить. Посредством «кодирования» сообщений даже и этот отдаленный шанс тайного перехвата можно было бы предотвратить.

Это не просто грезы мечтательного ученого. Все необходимое, что нужно для реализации этого в повседневной жизни, находится в пределах возможностей открытия и все это так разумно и так ясно в ходе тех исследований, которые деятельно ведутся сейчас в каждой европейской столице, что в любой день мы можем услышать о том, как из области рассуждений это перешло в область неоспоримых фактов. Действительно, даже теперь



0 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 [ 135 ] 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156